Маленький камень — осколок афинского Акрополя, округлый, как летающая тарелка, лежит у меня на ладони. И отсвечивает слоновой костью и позолотой — скульптурной плотью Афины, увезенной в Константинополь, на погибель свою, при пожаре. Греческий гид, напуганный судьбой древней статуи предупреждает нас на плохом иврите: «Аль тиках!» — Не бери! Ни камушка, ни пылинки от мраморного величия стен и колонн. Ничего не всовывай в карман или рюкзак. На выходе — проверка, и при обнаружении — всяческие неприятности.
Мой осколок Акрополя, округлый, как летающая тарелка, прилип к ладони. И, предвосхищая близкое расставание, засветился, словно телеэкран, желая что-то поведать. — Видишь ли? — послышалось мне. — Вижу.
2
Я видел, как голубь попал под автобус... Легко колесо крутилось, как глобус. Был глобус огромен. Был глобус тяжел. Был голубь раздавлен. Был белым, стал желт, от крови и пыли — мгновенно желт. Покрыл он тонкой пленкой гудрон. И в этой пленке — телевизионно неясно — мелькнуло-погасло, мелькнуло-погасло — белее снега, чернее снега изображение человека.
3
На городской окраине ревет ребенок всласть. Грязь коркой, как окалина, под носом запеклась. Лицо бледнее бледного, из глаз слезинки льют. Мальчишку пятилетнего напугал салют.
4
Ночь. Мерцание звездного снега. Слышится голос, вплетается в мозг. «Сможешь ли ты убить человека?» Ну, и вопрос! «Сможешь ли ты?» И — в мелькании лица. Зябко поводит стволом автомат. Мне хочется крикнуть: «Я не убийца! Я солдат! И даже, если косматый факел новой войны подпалит облака, то и тогда в своеволье атаки не человека убью, а врага!» Эхо раскатисто вывело: «А-а-аааа?!»
5
Когда взрывается автобус, осколки неба преломляются подобно стеклу. Кому-то в рай выправляется пропуск, а времени нашему — в кромешную мглу.
6
Улица опустела... Вырос стройный цветок на асфальте.
Упала капля... отраженный мир застыл в движенье.
7
На том, на этом берегу — угу! Играли люди в дурака — Ага! Темнела в их зрачках беда — ну да! Но не к войне тянулись дни — Ни-ни! Никто ни сгинул, не воскрес — йес-йес! Врагам не выел потроха — ха-ха! Играли люди под коньяк — все так! И выкомаривали блажь — уваж! В любви писали и в грехе — кхе-кхе! Картины, повести, стихи — хи-хи! Ходили в банк, кино и в суд — гуд-гуд! И жили не хужей других — их-их! Играли люди день и ночь — точь-в-точь! И смертью поделили пай — гуд бай!
8
А на речке, где овечки, колокольцем бацают, как и прежде, без утечки информации — радиация…